От привычки к зависимости.
Миф еды, заменивший смысл человеческого существования.
Сахар — наркотик доступный и желанный.
Сахар — вещество, которое поменяло сознание человечества.
Почему «простота» стала сложной?
Океан информации, заполняющий пустоту незнания.
Нам кажется, что простые повседневные вещи, такие как еда, одежда, просмотр телевизионных передач, походы по магазинам, любовь к сладенькому никаким образом не могут быть связаны с законами вселенной, с космологией, философией или историей.
Что она есть для нас? Я имею в виду нашу повседневную жизнь. В чем простота этой нашей жизни? Пища, жилище, заработок, семья, удовольствия — да, смысл этих вещей мало изменился с течением времени. Стремление к познанию Вселенной, неисчерпаемый вопрос о смысле жизни и цели существования человечества — это тоже элементарная составляющая нашей жизни. Но насколько чаще мы обращаемся к бытовым вопросам, чем к вопросам о смыслах. Казалось бы, и то, и другое стоит в одном ряду простоты.
Простые на первый взгляд, или необходимые в жизни действия, или вещи, как мы их называем, не пришли откуда-то из ничего. Все они имеют историю, корни, причину. И самое интересное, эти необходимые вещи кто-то назвал необходимыми, незаменимыми, естественными. Вот мы сейчас и станем разбираться, насколько все привычное в нашей жизни является необходимым, а не внедренным и навязанным до такой степени, что стало привычным.
В этой статье я хотел бы поговорить о сахаре. Да, вы не ослышались. Именно о сахаре. О веществе, которое поменяло сознание человечества.
Прежде чем мы перейдем к сахару, мы должны поразмышлять о потребителях этого сладкого продукта.
Чем большим количеством информации мы располагаем, тем запутаннее становится само определение «простота».
Или кто-то, или что-то осознанно переместили акценты важности с одной простоты, сделав ее более приоритетной, на другую, сделав эту другую — уделом интереса и заботы «избранных»? И кто эти избранники?
Огромное поле информации. Поле, хранящееся в современных носителях, размеры которых уменьшаются с увеличением объема памяти. Проблема «простоты» и «приоритетов», мне кажется, заключается в движении по этому полю — необъятному полю информации.
Это подобно путешественнику, перед которым раскинулся огромный лес. Он стоит на его опушке, на перепутье нескольких дорог, каждая из которых ведет в определенное и четко обозначенное место. Как путешественник выбирает свой путь? По какой дороге он пойдет? Он будет полагаться на свой спонтанный интерес, интуицию, или воспользуется своим мировоззрением и четким пониманием своего пути? Или воспользуется советом мудрого? Понятно, что в этом лесу он может найти все что угодно. Но найдет только ту информацию, которая ему необходима. Лес превратится в чахлую рощу или лес, в котором как следует поработали лесорубы. Между тем, информация никуда не исчезает. Изменяется лишь ее восприятие человеком в зависимости от его интересов, желаний, целей, обстоятельств жизни, окружения.
И происходит великое разделение. Мы разделяемся посредством своих стремлений к той или иной информации. Да, в этом нет ничего удивительного и нового. Так было испокон веков. Но с одной незначительной разницей. Объем информации изменился за тысячелетия. Современный человек имеет дело не с ручейками информации, которыми прежде пользовались избранные, а с океаном накопленных знаний и информации, доступных каждому. Меняется восприятие мира. Мы от проверки соответствия информации истине, от опыта перешли к ее восприятию непосредственно, минуя окружающий, воспринимаемый пятью органами чувств мир.
Мы живем не в мире «окружающая природа, реальность, трансформируемые в информационные поля», а в перевёрнутом мире «информация, реальность, транслируемая с экрана монитора, трансформируемые в окружающую реальность нас».
Вектор восприятия еще не изменился, но он стремительно меняется. Нам известно, как растет дерево — нет ничего проще увидеть и прочитать об этом на просторах интернета, но у нас нет никакого соприкосновения с этим деревом — ни эмоционального, ни опытного, ни в конце концов результативного. Для нас яблоки не есть продукт ухода, роста, заботы и любви, а только продукт потребления, который мы можем найти в магазине или заказать онлайн.
Происходит четкое разделение на миры.
Мир первый — мир потребляющих информацию, живущих в лесу информации и воспринимающих ее спонтанно, руководствуясь сиюминутными потребностями или потребностями, уходящими в будущее. Я захожу в лес, я не выбираю дорожки и пути, я просто блуждаю по лесу. В конечном счете я теряюсь. Я теряю ориентиры, и основным смыслом становится сохранение физиологических потребностей для выживания в этом бескрайнем лесу.
Мир второй — мир, создающих не информационное поле, а использующих семена добытой, рассеянной информации для насаждения и расширения этого леса, заинтересованных не в разнообразии путей развития, а в управлении теми или иными путями в этом лесу. Когда блуждающий потребитель вдруг видит свечение ярких окон одиноко стоящего дома в темном лесу и устремляется к ним. Он обнаруживает в нем нечто прекрасное, красивое, но привязанное непосредственно к вопросам удовлетворения физиологических желаний. К вопросам выживания. Эти дома в лесу строит Производитель, анализируя потоки «блуждающих» людей в том или ином направлении. Производитель начинает обустраивать именно эти протоптанные дорожки, не обращая никакого внимания на другие, приходящие в запустение.
Мир третий — мир чудаков, философов, ученых и других «недовольных». Вопрошающих самих себя и мир, кричащих в пустыне о смысле жизни, о путях познания, о целях существования, о границах вселенной, обо всем, что касается души, внутренних мучений, любви, счастья, неудовлетворенности, страдающих от потока, все сносящего на своем пути, потока информации, который делает тоненькие дорожки истинного познания и поисков смыслов, невидимыми, не ценными и не значительными, не важными, смешными. Они, эти тропинки исчезают в этом лесу, по ним идут немногие. И, кажется, они теряются в этом лесу. Но нет, они просто идут в другом направлении, оставляя за собой семена новой информации и новых знаний. Лес становится более густым и запутанным, но не для представителей третьего мира.
Создается нереальный мир, не отражающий окружающую реальность, мир лжи. В эту ложь начинают верить потребители, не утруждая себя даже элементарным использованием пяти органов чувств. В этом нет никакой необходимости — существует открытая доступная информация. Незнание становится массовым.
Эпохи расцвета человечества происходили, когда интересы Производителей и Чудаков совпадали. Тогда лес становился ухоженным и светлым. Примером могут служить древние Афины в период правления Перикла, или эпоха Возрождения, которая объединила интересы Чудаков и Производителей, вырвав мир из объятий поля информации, создаваемой церковью. Или золотой век Европы, длившийся с середины 19 века до начала Первой мировой войны, когда информационное поле достигло внутреннего психологического мира человека, но еще не повело его в глубины самоанализа.
В итоге самокопание привело человечество в этом лесу информации к ужасной войне, начавшейся в 1914 году и длившейся вплоть до 2000-х тысячных.
Безусловно, что есть элементарные понятия — тема споров не одного поколения философов. Что является исходным элементом нашего мироздания? Огонь, вода, земля, вода? Так считали древние греческие философы. Атомы? Или аристотелевские первоначала: материя, форма, причина и цель. Учение Аристотеля играло главенствующую роль вплоть до эпохи Возрождения.
Витгенштейн в 20-м веке пытался передать первоосновы через простые слова, я имею в виду слова как элементарные термины: стол, дерево. Все что мыслимо, говорил он, может существовать, а что не мыслимо нет. Сейчас наука открывает еще более маленькие частицы. Думаю, что этот процесс не будет иметь конца. То, что будет нами мыслиться, в конце концов обнаружится, и все дело только в том, как наше сознание будет способно углубляться в само себя или в бесконечное пространство поля мыслительной энергии или материи. Другими словами, если писатель-фантаст напишет книгу, в которой будут описаны самые невероятные вещи, то можно утверждать, что они смогут существовать в нашей реальности, так как они мыслимы.
Важно, что на пути этих постоянных углублений человечество открывает для себя новые и новые способы существования, получает новый опыт, технологии, которые… Вот здесь и натыкаемся на первый камушек. А для чего собственно человечество открывает новые технологии? Нам ведь известны последствия их применения. И тут мы должны четко понять, что дело не в том, какие технологии будут изобретены и какие открытия нам предоставит научный мир, а какие цели будут преследовать изобретатели, ученые, заказчики исследований. То есть, так называемый Наблюдатель. Другими словами, Наблюдатель — это все мы, все человечество, наблюдающее за окружающим его миром, отражающим в своем сознании все происходящее вокруг.
В нашем экологичном образе жизни, в здоровом образе жизни — важен прежде всего моральный облик создателя, уровень его желаний, его цели. В соответствие с направлениями своих желаний и целей, в соответствие со своей этикой, моралью — мы получаем движение к тем или иным результатам.
Еще одна проблема. Как определить, что есть хорошо — правильное направление, назовем его путь к добру, и неправильное — путь ко злу.
Собственно, сами полученные знания, технологии, чувствительная аппаратура, компьютерная и робототехника, сами по себе нейтральны. Я думаю, что они выразители стремлений человечества.
Поэтому сильные группы наблюдателей определяют всю нашу с вами жизнь, практически не оставляя нам выбора. Возьмите революцию информационных технологий. Если мы зададимся вопросом — а в чем цель ускорения обработки информации и ее передачи? Боюсь, ответа на этот вопрос мы не найдем. Хотя объяснений услышим множество.
Конечно, чтобы быстрее обрабатывать полученные результаты опытов, создавать математические модели, создавать 3D модели органов, создавать программы для станков или полетов на другие планеты. Но как только я снова ставлю вопрос: для чего? — я оказываюсь в тупике, да и вы, я уверен, тоже. Сколько человек голодает на земле? Сколько людей болеет, и мы говорим о болезнях, которые человек давно победил. Сколько миллионов (миллиардов) живут в нищете и бедности? Сколько лишены самых элементарных вещей, которыми обеспечивает нас современная цивилизация!
Да, у многих из нас есть компьютеры, мы каждый вечер смотрим телевизор, или сидим в социальных сетях, смотрим в экраны мобильного телефона. Нас очень много, нас, людей, живущих на этой маленькой планете, но разве мы стали умнее? Для чего все мы живем? Скажите, поток информации и накопленных знаний, дает нам направление к добру?
Кто пользуется знаниями, создающимися человечеством тысячелетия? Кто ими пользуется? Единицы. Основная масса людей так же безграмотна, как это было и в темные века, или в века, когда католическая церковь начинала господствовать над западным миром.
Чем отличается наше время от времени изобретения книгопечатания? Когда стало возможным печатать всё, и в этом всём было много ерунды, откровенного мракобесия.
И, уверен, что его было больше, чем знаний, которыми мы восторгаемся до сих пор. Человек ленив — он поглощает быстрее вещи поверхностные, легкоусвояемые, чем те, над которыми надо размышлять, к которым надо прилагать душевные силы. Фейкньюз, бесконечные клипики, рассказики, картинки — вот чем заняты умы большинства современного человечества.
Сколько человек из миллиардов думает о высоком, страдает за правду, испытывает страдания любви не к телу, а к божественному свету? Определенно, процент этих людей в относительных величинах уменьшился в разы по сравнению с шумерами, Древней Грецией, или с эпохой Возрождения.
Наблюдатели-интересанты, наблюдатели-открыватели, наблюдатели — все остальные люди или потребители. Получается, что всё, что создавалось, создавалось для удовлетворения потребителя, и для удовлетворения интересов наблюдателей-интересантов.
Ученые, интеллигенция, люди искусства — они должны быть органом чувств души, но и среди них, к сожалению, масса потребителей, не способных широко глядеть на мир.
Яркий пример такой схемы — сахар. Сахар, как средство удовлетворения и усмирения и отупления потребителя. В сахаре есть и интересанты-наблюдатели, и ученые, и интеллигенция, которая должна технически создать миф необходимости сахара, и конечно, — потребители.
Нам нужно понять, как можно создать группу, чувствующих ложность этого мифа и противостоящих массовому заблуждению (это и есть сотворение объективной реальности)?
Возьмем, к примеру, священное писание — Библию, или Коран, или любую другую священную книгу. Мы читаем их, мы читаем о природе, о времени, о людях, об обычаях и нравах. Казалось бы, мы читаем об обычной повседневной жизни, внутри которой ведется повествование о Б-ге и путях его постижения.
Ученые начинали видеть окружающий мир глубже, дальше, подробнее. Особенно ярко это наблюдается в Век Просвещения, то есть на рубеже 17-го и18-го веков. Когда они не находили подтверждений тому, что они получали путем опыта, что брали из окружающего мира, изобретая различные приборы, тому, что написано в Библии.
Например, что живая природа существует не 6000 лет, а миллионы лет. Что происходило? Сначала шок, жаркие споры между учеными, исследователями, людьми прогресса с одной стороны и апологетами, приверженцами священных книг, с другой. Затем, конечно, опыт, математический аппарат, исследования приводили антагонистов в лагерь прогресса, заставляя их приспосабливать древние тексты к новой данности времени или создавать новые философские системы.
И вот главное, что я хотел бы сказать: допустимо ли противостояние священных книг и записанных в них мыслей с научным прогрессом и открытием новых научно-информационных данных. Правомерно ли сравнение этики, записанной в великих книгах с исследованиями ученых, добытых экспериментальным путем, хотя бы эти исследования и были великими?
Споры между ними — абсолютная фикция и ерунда, потому что предметы их исследования разные. Нематериальный «божественный» духовный мир, мир идей и чувств не пересекается с миром ощущаемой материи или энергии.
Разве Библия говорит о 6000 земных годах? Разве понятие потопа мы должны воспринимать как природное явление? А чудеса, описываемые и в Библии, и в Евангелие, как материальную реальность? Не пора ли признать, что речь в этих книгах идет исключительно о познании высшей неэнергетической, нематериальной, надвселенской сущности, которая, однако, оживляет весь окружаемый и видимый нами мир.
А как же наука? Прогресс? Учение эволюции? Теория относительности? Стоп-стоп. Всё это неотъемлемая часть нашей жизни и познания окружающего мира. Но ценность, важность, получаемой учеными информации, зависит только от степени соприкосновения их открытий с этикой, с нравственностью. Вероятно, прежде чем информация становится знанием, в ней должен присутствовать Наблюдатель. И так получается, что от степени погружения, глубины погружения этого Наблюдателя в этику, в вопросы смысла жизни, в поиске взаимосвязей всего, зависит чистота этих знаний.
Когда же мы сможем назвать информацию знанием?
Тенденция прослеживается печальная: поток информации растет гигантскими шагами, а развитие этики, вернее, ее углубление, приведение в соответствие с информацией, либо не происходит вообще, либо затушевывается не истинными псевдо-знаниями и предпочтениями Наблюдателя-потребителя. Образуется два параллельных, не пересекающихся друг с другом, потока. Каждый из них ведет к определенной цели.
Утверждаю: поток этический — ведет к истине и созиданию нового пространства, поток информационный — ведет к обнулению, самоуничтожению, аннигиляции, к первоисходному ничто.
Каждый поток исполняет свою роль. Без потока информации, или другими словами, без опыта, невозможно перескочить в поток этический, божественный.
Последний яркий пример, который произвел на меня глубокое тяжелое впечатление. «Цифровое воскрешение». Это то, о чем я пытаюсь кричать.
Замена этики, истинной работы души, нравственности, и я осмелюсь даже предположить, обычной человеческой любви — информационным полем, иллюзией, наполняющей окружающий мир, а вернее, покрывающей его завесой искусственно трансформируемых нет ни чувств, ни эмоций, а информацией, собранной об данном конкретном человеке.
Это новая этика? Или это ступень, необходимая для осознания нашего общего движения в никуда, а, точнее сказать, в направлении общего движения расширяющейся Вселенной. Неужели этика, непреложные человеческие понятия о любви, дружбе, вере, ответственности, заботе, доброте, самопожертвовании стали для нас застывшими и не подлежащими никакому развитию понятиями, а, соответственно, и не воспринимаемыми современным человеком? А если и воспринимаемым, то только с точки зрения Наблюдателя-потребителя, превращающего даже этику в предмет потребления и удовлетворения сиюминутного голода.
Катастрофа? Или предчувствие Большого схлопывания? Повторюсь, чувство, любое чувство, и любовь, и наслаждение, и страдание или горе — неуничтожимы, и только они создаются человечеством.
Информация не создаётся — она существует априори, она просто есть и все, мы просто ее берем из бесконечного поля информации нашей Вселенной. Количество информации, которое станет нам доступно, будет определяться лишь созданием нового рода чувства, нового желания. Ведь эта информация и дается нам, чтобы мы страдали, переживали новые виды чувств, душевных мук и нравственных поисков.
Конечно же, можно было успокоить себя предположением, о том, что создание «цифрового воскрешения» это и есть прогресс в области этики — формирование нового отношения к смерти. Но дело в том, что мы должны быть абсолютно уверены в бесконечности жизни, лишиться страха смерти физической. И это проблема только этическая, но не вопрос научных открытий.
Итак, наконец-то, сахар, сладкий продукт, без которого современное человечество не мыслит жизни. Нет жизни на Марсе? Нет, не так. Нет жизни без сахара. Что же это за чудо такое, которое завоевало всю нашу планету?
Вы, наверное, предполагаете, что сахар был в рационе человека со дня его сотворения? И это совершенно ошибочная точка зрения. Этот вопрос надо прояснить, а для этого необходимо вернуться к рациону питания первобытного человека.
Дело в том, что знакомство со вкусом сахара у человека начинается с самого момента рождения, с всасыванием сладкого лактозного молока матери, в котором природа преднамеренно повысила процент содержания углеводов для уверенного вскармливания нового человека. Поэтому со сладким у человека связаны только приятные счастливые ассоциации — забота, любовь, материнское тепло, радость.
Но как только человек начинает питаться самостоятельно, я имею в виду человека раннего времени, то сахар резко исчезает из его рациона. Охота, собирание кореньев и орехов, составляли рацион человека, в котором преобладали жиры и белки, а углеводы составляли максимально пятую часть рациона. Сладкое потреблялось лишь с фруктовыми плодами или корешками и носило достаточно редкий характер.
С развитием цивилизации в рационе человека стало увеличиваться количество углеводов. С ростом населения и сосредоточения его в замкнутых пространствах поселений, углеводы — зерновые, злаковые культуры — стали занимать в рационе человека все большую роль. В конечном счете углеводы стали уделом большинства населения земли, основным питанием бедноты. Это отдельная тема — тема первой зависимости человека от еды, от углеводов.
Здесь мы говорим о сахаре, о продукте, который еще не стал наркотиком всего человечества. Рафинированный сахар, полученный впервые в Индии из тростника, был очень дорог и недоступен. Это лакомство могли позволить себе немногие. В Европу в средние века его привозили с Востока и ели в очень маленьких количествах, скорее, как статусный продукт, нежели общепринятый.
Только промышленная революция 19 века сделала рафинированный сахар общедоступным и недорогим. Его начали производить массово. Люди могли теперь позволить себе сахар в любых количествах.
Интересные цифры: потребление сахара с приблизительно трех граммов в сутки в начале 20-го века выросло до приблизительно 150 грамм в сутки в настоящее время, то есть в 50 раз.
Я не буду углубляться в статистику потребления сахара. Отмечу лишь, что трудно найти сейчас продукт, который не содержал бы сахар.
Нас интересует в этой статье, каким образом сладкий приятный продукт превратился в популярнейший наркотик современности, от которого зависят не миллионы, а миллиарды людей. Как случилось, что человечество стало толстым, полным, неумеренным в еде? Почему мы не говорим о переедании, сахороедении, ожирении как о планетарной катастрофе? А ведь она стоит, пожалуй, в одном ряду с влиянием человеческой деятельности на окружающую среду. И никто не кричит об этой проблеме!
Есть в этом тайный смысл? Вписывается этот процесс в концепцию увеличивающегося объема информации? Связана она с этическими проблемами человечества?
На все три вопроса можно ответить утвердительно. Сахар — как калька, на которой отпечатался процесс развития человечества. Эта калька не только показывает пути развития человечества, но и четко показывает, как нельзя двигаться и что нужно исправлять. За это мы должны поблагодарить сахар. Он нас предупреждает. Наша задача начинать делать выводы. Время еще есть!
Сахар — это удовольствие? Это очень важный вопрос! Потому что удовольствие может быть для каждого свое, и в конце концов оно превращается в привычку. Ведь человечество века спокойно могло обходиться без сахара. Пусть это был и запретный плод, но эта запретность не носила никакого массового характера. Вкус сахара знали немногие. Привыкание начинается вместе с дешевым производством продукта в 19 веке.
Давайте вернемся чуть выше и вспомним о трех группах: Наблюдатель — интересант, Наблюдатель — потребитель, Наблюдатель — исследователь, первооткрыватель, ученый. Трудно ли будет вам догадаться, кто явился инициатором распространения сахара?
Различные философские системы, в том числе религиозные догмы, возможность изменить отношение к учениям и догмам, подвернув их сомнению и критике, в результате этого породили эпоху Возрождения. Главную роль играли здесь богачи-правители независимых итальянских городов и люди науки и искусства, то есть Наблюдатели-интересанты и Наблюдатели-исследователи. Эпоха Возрождения, открыв прямой путь и выведя на первое место наблюдателей-исследователей, ознаменовавших собой эпоху Просвещения, с ее новым взглядом на мир, созданием новых философских учений, где важную роль начинает занимать доктрина Платона, новая эпоха с ее пытливым научным умом, с плеядой замечательных ученых, подготовила путь для Промышленной революции конца 18 — начала 19 века, в которой главенствующую роль занимают Наблюдатели-интересанты и Наблюдатели-потребители.
Наблюдатели-потребители, заметьте, играют важную роль в первобытном обществе, в древней Греции, и можно сказать, с развитием эллинистического мира их роль уходит на второй план, выводя на арену Наблюдателей-интересантов и Наблюдателей-исследователей.
Возвращения Наблюдателя-потребителя происходит с началом Промышленной революции. Его интересы, желания, чаяния становятся решающими в путях развития человечества.
Справедливости ради надо отметить, что восточные тирании, включая шумеро-аккадскую, вавилонскую, египетскую, крито-минойскую цивилизации, всегда управлялись Наблюдателями-интересантами, которые во многом сливались в единое с Наблюдателями-исследователями (жрецами, оракулами, астрономами, магами). Разделение этих наблюдателей стало происходить, когда Александр Македонский, покорив весь мир, привнес в него элемент перемешивания восточных и греческих культур. С этого момента появляется четкий класс Наблюдателей — исследователей, способный самостоятельно влиять на мировые процессы.
Таким образом, можно дать грубую оценку влияния этих групп на процессы развития человеческого общества. Первобытное общество — сильно влияние Наблюдателей-потребителей, Наблюдатели-интересанты и Наблюдатели-исследователи еще составляют одну неделимую группу. Первые цивилизации деспотического типа, шумеры, аккадцы, вавилоняне, ассирийцы, хетты, египтяне — сильно влияние Наблюдателей-интересантов, сливающихся и еще неразделенных с группой Наблюдателей-исследователей и подверженных сильному влиянию группа Наблюдателей-потребителей. Параллельно зарождается греческая цивилизация, в которой сильную роль играют Наблюдатели-потребители, а Наблюдатели-интересанты и Наблюдатели-исследователи, представляющие одну группу, оказывают друг на друга одинаково сильное влияние.
Период смешения Востока и Запада, рождение эллинистического мира и перераспределение влияний. Сильное влияние Наблюдателей-интересантов, большая группа Наблюдателей-потребителей, образование самостоятельной влиятельной группы Наблюдателей-исследователей, начинающих одинаково сильно влиять на обе группы. Сюда же можно отнести период Древнего Рима.
Затем следуют темные века, когда снова сталкиваются две чуждые системы Наблюдателей. Варварская система — подобная первобытной, где сильно влияние Наблюдателей-потребителей и сильная группа Наблюдателей-интересантов. Наблюдателей-исследователей самостоятельно как бы не существует, но они приходят из развитого римского и византийского мира, внедряясь в варварские общества. Взаимное влияние западной и варварской культур, усиливающееся захватническими походами варваров и ослабеванием римского мира, христианизация нового мира, дает снова три большие устойчивые группы: Наблюдатели-интересанты, Наблюдатели-исследователи, к которой следует отнести прежде всего христианскую церковь (то же можно сказать и о зарождающемся мусульманском мире, который, кроме того, жадно воспринял всю византийскую греческую культуру). Эти две группы либо тесно взаимодействуют, либо сражаются друг с другом. Но за большую управляемую аморфную массу Наблюдателей-потребителей.
Начиная с 10 века и вплоть до эпохи просвещения и социальных революций 19 века, продолжается борьба между Наблюдателями-интересантами и немногочисленными Наблюдателями-исследователями за влияние над Наблюдателями-потребителями.
Эпоха Просвещения — эпоха преобладания Наблюдателей-исследователей, начинающих оказывать все усиливающееся влияние на две другие группы.
До тех пор, пока Наблюдатель-потребитель снова становится главной движущей силой, к которой склоняются Наблюдатели-интересанты, а Наблюдатели-исследователи уходят, можно сказать, внутрь себя — модернизм, квадрат Малевича, Фрейд, Юнг, Эйнштейн, новое осмысление микро и макрокосмоса, потерянность и внутренняя пустота.
Эпоха понятности заканчивается в 1914 году и начинается период Великой Внутренней Тьмы. Наблюдатели-интересанты, Наблюдатели-потребители отравлены влиянием Наблюдателей-исследователей, не способных объяснить мир. Эти группы пропитаны, так сказать, внутренним одиночеством. Каждая существует независимо от другой.
С окончанием Второй мировой войны Наблюдатели-исследователи, создав ядерное оружие, дали возможность Наблюдателям-интересантам, не опираясь на четкие философские и нравственно-этические ориентиры, влиять бесконтрольно на Наблюдателей-потребителей. Им просто нечего дать взамен, объяснение мира не найдено, чувство одиночества во Вселенной усиливается.
Философия потребления становится основой жизни, опорой на глиняных ногах. Наблюдатели-исследователи подчиняются интересам Наблюдателей-интересантов, поддерживая философию потребления. Внутренняя депрессия нарастает (иногда вырываясь наружу через протесты немногочисленных групп продолжающих внутренний поиск людей — движение хиппи, поиски духовных озарений, кабала, точечные революции, перевороты, распад СССР, абстракционизм, постмодернизм и др.). Формируется четвертая группа Наблюдателей. Наблюдатели, которые должны создать новую этику и новое мировоззрение.
Наблюдателям-потребителям предлагается вместо этических понятий и философии нового мира, удовлетворение. Удовлетворение — как замена новой философии. Получать удовольствие от всего, наслаждаться жизнью! Жить здесь и сейчас (это чем-то напоминает Древний Рим Нерона)!
Какой самый простой способ удовлетворения, получения радости, насыщенности, временного покоя? Конечно же, еда. И в первую очередь, это сахар.
Сахар — это материал, синтезированный и очищенный в 19 веке, постепенно, начиная, я твердо в этом убежден, с 1914 года стал служить основой для поддержания иллюзии счастья, стабильного мира, стабильной Вселенной, объяснимого пространства окружающего человека. И никакой этики, никаких духовных целей, или стремления Познания Первопричины. Освоение космоса и новых планет мало отличается от основного принципа — удовлетворения, насыщения. В данном случае важно пресытиться, немного опередив время. Не дать Наблюдателю-потребителю задуматься о почве, которая у него под ногами, а вернее, которой нет. Какая почва у него под ногами, ему не могут объяснить ни Наблюдатели-интересанты, ни Наблюдатели-исследователи. Превратить потребление в привычку, а из привычки вырастить миф. Миф, от которого мы все будем зависеть, миф, который и станет нашей реальностью.
Насытившись и переварив, заброшенный в топку удовольствий материал, потребителю нужно подбросить еще сахару — новые его виды: для этого служит реклама, кинематограф, современное искусство, театр, СМИ, наркотики, алкоголь, лаборатории всего мира.
Человечество все больше и больше толстеет, аппетит все больше и больше растет, потребление сахара увеличивается катастрофическими размерами.
Эпидемия сахарной пустоты полностью захватила мир. Уберите сахар, уберите углеводную еду. И мир потеряет смысл. Но другого пути нет. Надо заменить удовольствие потребления удовольствием Познания и стремлением к настоящему Счастью. Счастью наполненностью. Когда сосуд потребления и сосуд удовольствия находятся в разных местах.
Четвертая группа Наблюдателей. Как ее назвать? Наблюдатели-спасители?
Мы должны вернуться к простоте. Начав отказываться от элементарного сахара, мы начнем растить в себе пустоту. Наша задача превратить ее в точку.
Из этой точки начнется новый мир, мир без лжи.
Литература:
1. Людвиг Витгенштейн «Логико-философский трактат», издательство АСТ, 2018. Перевод: Л. Добросельский.
2. Питер Макиннис «История сахара. Сладкая и горькая», издательство Альпина Паблишер, 2016. Перевод: А. Токтонов
3. Платон «Государство», издательство Москва, Академический проспект, 2015. Перевод с древнегреческого А.Н. Егунова.
4. Аристотель «Политика». Сочинения в 4 т. Том 4. Издательство «Мысль», 1983.
